Валентин Александрович Серов Иван Иванович Шишкин Исаак Ильич Левитан Виктор Михайлович Васнецов Илья Ефимович Репин Алексей Кондратьевич Саврасов Василий Дмитриевич Поленов Василий Иванович Суриков Архип Иванович Куинджи Иван Николаевич Крамской Василий Григорьевич Перов Николай Николаевич Ге
 
Главная страница История ТПХВ Фотографии Книги Ссылки Статьи Художники:
Ге Н. Н.
Васнецов В. М.
Касаткин Н.А.
Крамской И. Н.
Куинджи А. И.
Левитан И. И.
Малютин С. В.
Мясоедов Г. Г.
Неврев Н. В.
Нестеров М. В.
Остроухов И. С.
Перов В. Г.
Петровичев П. И.
Поленов В. Д.
Похитонов И. П.
Прянишников И. М.
Репин И. Е.
Рябушкин А. П.
Савицкий К. А.
Саврасов А. К.
Серов В. А.
Степанов А. С.
Суриков В. И.
Туржанский Л. В.
Шишкин И. И.
Якоби В. И.
Ярошенко Н. А.

Монашенка с четками

Молодая монашенка с четками, касающаяся пальцами щеки, — один из ранних образов в создании картины. Этюд к ней1 помечен 1884 годом, когда многое в композиции картины и в решении ряда образов было еще неясно художнику. Тем интересней, что намеченный им в рисунке2 и в этом этюде психологический тип и идейно-эмоциональный характер образа сохраняются без сколько-нибудь существенных изменений; художник лишь усиливает уже намеченные в этюде переживания молодой девушки (резче поднята бровь; шире открыты глаза, выразительнее очерчены губы и т. д.). Зато гораздо большее внимание уделяет Суриков конкретизации этого образа в другом отношении.

Изображенная на этюде молодая девушка в черном платке, полная горячего сочувствия к Морозовой, вполне могла быть одной из тех близких к боярыне молоденьких старообрядок, которые жили у нее дома, образуя маленькую единоверческую общину. Но подобное решение этого образа лишь чисто количественно увеличивало бы «женское царство» Морозовой, не внося в картину принципиально новой ноты. Такой путь был абсолютно неприемлем для Сурикова. Каждое лицо у него — это живая индивидуальность, со своей биографией, с неповторимым строем мыслей и чувств. Те добавления, которые Суриков внес в этот образ в картине, уточняют наше представление о молодой девушке, подчеркивая ее принадлежность к духовенству официальной церкви. Вместо черного платка появляется настоящий монашеский клобук, с меховой опушкой и красным кантом, таким же, как у монаха-грекоса; с руки свешиваются — в противоположность ле́стовкам — круглые «латинские» четки.

Монашенка. Этюд. 1884. Третьяковская галлерея, инв. № 10454

Этими деталями (которых не было на рисунке) Суриков сразу же связывает ее с одними образами толпы и противопоставляет другим. Но художник, дав во внешнем облике монашенки все эти атрибуты, показывает, что всем существом она сочувствует раскольнице. Это и обусловливает ее внутреннее смятение, так тонко переданное в выражении ее лица, во взгляде и в движении пальцев, поднесенных к щеке, и так задолго найденных Суриковым в подготовительных рисунках и этюде.

* * *

Девушка в золотом оплечье относится к части толпы, находящейся в глубине картины, и по сравнению с окружающими представляется образом, не имеющим существенного значения в характеристике переживаний народа при виде опальной боярыни. Между тем это не так.

Именно в том, что она выглядит гораздо менее взволнованной, что на ее лице равнодушие сочетается с пробуждающимся любопытством, сказалась мудрость художника как в понимании многообразия психологии уличной толпы, так и в умении строить картину, усиливая контрастом типов и состояний образов, окружающих Морозову, страстный пафос знаменитой раскольницы.

Монашенка с поднятой к лицу рукой. Этюд. Калужский краеведческий музей

Этюд натурщицы в золотом оплечье3 изображает молодую девушку, которая, закутав низ лица платком и спрятав от холода руки в рукава, как в муфту, спокойно смотрит на то, что перед ней происходит. В ее лице нет особых признаков типа человека Древней Руси, на этюде оно имеет даже несколько жанрово-бытовой оттенок, что могло бы внести нотку диссонанса в историческую атмосферу картины. Суриков это учел и еле уловимыми акцентами добился в картине нужного результата. Чуть выше прикрыл губы платком, чуть строже округлил дуги бровей, чуть сильней наклонил голову и чуть резче направил взгляд в сторону Морозовой. И из всех этих «чуть» возник тот недостающий этюду оттенок, благодаря которому молодая девушка в золотом оплечье — с ее холодно-любопытным взглядом — стала участницей той толпы, стала москвичкой XVII века, вносящей свою ноту в общий многоголосый хор московского люда.

Примечания

1. Монашенка. 1884. Х., м. 24,5×20,5. Третьяковская галлерея, 10454.

2. Женские полуфигуры в фас и сбоку. Б., граф. кар. 24,5×33,4. Третьяковская галлерея, 27269.

3. Боярышня в золотом оплечье. 1886. Х., м. 49,5×36,5. Рязанский краеведческий музей.

 
 
Портрет дочери Ольги с куклой
В. И. Суриков Портрет дочери Ольги с куклой, 1888
Старик-огородник
В. И. Суриков Старик-огородник, 1882
Четвертый Вселенский Халкидонский Собор
В. И. Суриков Четвертый Вселенский Халкидонский Собор, 1876
Боярская дочь
В. И. Суриков Боярская дочь, 1884-1887
Зима в Москве
В. И. Суриков Зима в Москве, 1884-1887
© 2024 «Товарищество передвижных художественных выставок»