Стрельчиха, закрывшая лицо

Между матерью рыжего стрельца и молодой женой стрельца, уводимого на казнь, сидит прямо на земле пожилая женщина, опустив голову на грудь и закрыв лицо обеими руками. Этот выразительный образ был полностью решен Суриковым в этюде¹ и затем бережно, до мельчайших складок перенесен на холст, при этом подчеркнута убогая одежда стрельчихи: грубый крестьянский сарафан и рубаха, лапти и онучи, помещенные на самом первом плане картины. Уже то, как держит она (в этюде) старый, заплатанный стрелецкий кафтан, оставшийся от мужа, говорит о многом. Но в картине Суриков сделал дальнейший шаг в развитии той же мысли: пальцы руки приподняты и в них зажата свеча. Эта погасшая, остывшая свеча и старый кафтан — вот все, что осталось бедной стрелецкой жене и маленькой дочке от кормильца семьи.

Стрельчиха, закрывшая лицо. Этюд. 1880

Стрельчиха, обхватившая голову руками, знаменует собой самый последний этап в развитии тех трагических сцен, которые разыгрываются на телегах. Поэтому так безмерно велико ее отчаяние, подчеркнутое плачем маленькой девочки.

Рассматривая женские образы в «Утре стрелецкой казни», Н. Дмитриева справедливо замечает: «В веренице их как бы читается история жизни русской женщины от младенчества до старости», раскрывается тяжкая женская доля².

Примечания

1. Стрельчиха, закрывшая лицо. Этюд. 1880. Х., м. Местонахождение неизвестно.

2. Н. Дмитриева, «Утро стрелецкой казни», М.—Л., 1948, стр. 29.