Валентин Александрович Серов Иван Иванович Шишкин Исаак Ильич Левитан Виктор Михайлович Васнецов Илья Ефимович Репин Алексей Кондратьевич Саврасов Василий Дмитриевич Поленов Василий Иванович Суриков Архип Иванович Куинджи Иван Николаевич Крамской Василий Григорьевич Перов Николай Николаевич Ге
 
Главная страница История ТПХВ Фотографии Книги Ссылки Статьи Художники:
Ге Н. Н.
Васнецов В. М.
Касаткин Н.А.
Крамской И. Н.
Куинджи А. И.
Левитан И. И.
Малютин С. В.
Мясоедов Г. Г.
Неврев Н. В.
Нестеров М. В.
Остроухов И. С.
Перов В. Г.
Петровичев П. И.
Поленов В. Д.
Похитонов И. П.
Прянишников И. М.
Репин И. Е.
Рябушкин А. П.
Савицкий К. А.
Саврасов А. К.
Серов В. А.
Степанов А. С.
Суриков В. И.
Туржанский Л. В.
Шишкин И. И.
Якоби В. И.
Ярошенко Н. А.

П.М. Третьяков и С.И. Мамонтов

Постепенно обстоятельства жизни Виктора Васнецова начали складываться к лучшему. Большое значение имела поддержка друзей, а в особенности знакомство с двумя выдающимися деятелями русской культуры — П.М. Третьяковым и С.И. Мамонтовым.

Павел Михайлович Третьяков происходил из купеческого сословия. Продолжая завещанные отцом торговые дела и обладая значительным капиталом, Павел Михайлович был вместе с тем образованным, просвещенным человеком, горячо любившим русское искусство.

Его взгляды на жизнь и искусство складывались под влиянием идей великих русских просветителей, Белинского и Чернышевского.

Будучи еще совсем молодым человеком, Третьяков начал коллекционировать картины русских живописцев, собирать «художественную галерею», с самого начала решив, что пожертвует ее городу Москве.1

«...Моя идея была с самых юных лет наживать для того, чтобы нажитое от общества вернулось бы также обществу (народу) в каких-либо полезных учреждениях; мысль эта не покидала меня никогда во всю свою жизнь», — писал он.

К моменту знакомства с Васнецовым Третьяков собирал главным образом произведения своих современников — передвижников.

Тонко и профессионально разбираясь в живописи сам, Третьяков, приобретая то или иное произведение, всегда спрашивал совета Крамского, а позднее — Перова и Репина, считаясь с их указаниями. Со своей стороны и художники уважали строгого, принципиального в суждениях, внимательного и отзывчивого Павла Михайловича; Виктор Васнецов назвал его «светлым человеком необычайной скромности».

Большой честью для живописца было увидеть на Передвижной выставке белую карточку под своей работой: «Приобретено П.М. Третьяковым». Характерно в этом отношении письмо знаменитого пейзажиста И.И. Левитана к Павлу Михайловичу: «...Я так несказанно счастлив, что последняя моя работа сразу снова попадет к Вам... Мне до слез больно было бы, если бы она миновала Вашего колоссального собрания, ясно говорящего о Вашем глубоком понимании искусства и о Вашей трогательной и бескорыстной любви к нему».

Все выдающиеся художники Москвы и Петербурга, понимая большое общественное значение галереи, стремились, чтобы их произведения попали туда, и часто шли навстречу предложениям Павла Михайловича, уступая ему против назначенной цены.

Третьяков не только приобретал картины, но и материально помогал начинающим, как, например, Антокольскому, Васильеву, Левитану, а также давал заказы. Его стараниями осуществлена большая серия портретов деятелей русской национальной культуры — писателей, композиторов и ученых.

Говоря словами В. Васнецова, «Павел Михайлович Третьяков совершил великое просветительное дело для родины, собрав воедино произведения русского искусства с неустанными трудами и энергией, любовью и знанием дела».

Выдающееся дарование Васнецова Третьяков приметил еще в академические годы, приобретя, по рекомендации Репина, картину «Мужики с тачками» (1873 г.). В Москве Третьяков помог Виктору Михайловичу выбраться из весьма затруднительного материального положения, купив для галереи «Чтение военной телеграммы» и «Преферанс», а затем и «После побоища».

Художник часто бывал в семье у Третьякова, где все безоговорочно его полюбили... «Нежный благородный блондин, глубокая натура, много работавший над собой человек, с поэтичной нежной душой. Последнее его лучшее произведение вполне характеризует его: «Слово о полку Игореве» — картина поэтичная», — отзывалась о нем жена Третьякова, Вера Николаевна.

Особенно часто Васнецов посещал музыкальные вечера, которые устраивали в доме Третьяковых.

Другим притягательным центром, куда стремились все художники, был дом Саввы Ивановича Мамонтова. Являясь, подобно Третьякову, состоятельным человеком, промышленником и строителем железных дорог, Мамонтов был не только покровителем искусства, но сам, влюбленный в русскую художественную культуру, был, по выражению А.М. Горького, «исключительно завидно даровит». Он был автором и режиссером пьес, хорошо пел, сочинял музыку и обладал недюжинными способностями скульптора.

С Репиным, Антокольским и Поленовым Мамонтов познакомился за границей, где учился пению у итальянцев. Он сыграл немалую роль в переезде друзей в Москву, усиленно их приглашая и настаивая на этом. «Вы, серьезно говоря, не сделаете ошибки, — писал он Поленову, — если целым кружком поселитесь в Москве на некоторый срок, для работы... Москва всё-таки может дать много самобытного, свежего материала для художника».

В Москве, в Мамонтовском доме на Садово-Спасской, Художники, да и не только художники, но и композиторы, артисты и музыканты нашли подлинную атмосферу для вдохновенного творческого труда и отдыха. Мамонтов интересовался всеми искусствами и понимал их. Долгими зимними вечерами в просторном кабинете Саввы Ивановича не умолкали пылкие споры о путях и задачах русского искусства, устраивались чтения книг и журнальных статей, ставились любительские спектакли.

В один из таких вечеров на Рождестве и состоялось знакомство Виктора Васнецова с Мамонтовым.

Торопливо шагая вслед за старым швейцаром, Леоном Захаровичем, Васнецов осматривался по сторонам. Чувствовалось, что в доме идет подготовка к спектаклю. В одной из комнат он заметил полотно, на котором Василий Поленов писал декорацию к первому акту, в другой кроили, шили, примеряли костюмы, где-то по углам репетировали; в кабинете стучали топоры, строили сцену. Наибольшее оживление царило в столовой. Здесь с утра до вечера кипел самовар и раздавались угощения всем участникам представления. Многочисленные племянники и племянницы Мамонтова и еще какие-то незнакомые Васнецову юнцы толкались вокруг чайного стола в ожидании ролей. В комнате стоял гул от звонких молодых голосов, но, видно, ничуть не смущаясь этим и перекидываясь веселыми шутками, сидел среди шумной компании сам Савва Иванович и спешно дописывал пьесу, которую готовили к постановке.

Необщительному и застенчивому художнику очень понравилась энергичная складная фигура Мамонтова, его умные волевые глаза, а главное — обращение, прямое и откровенное. Казалось, они давно уже были знакомы, и Васнецов даже не заметил, как, уступая вдохновляющему деспотизму Саввы Ивановича, уже стоял на домашней сцене, в живой картине «Видение Маргариты Фаусту», изображая Мефистофеля.

А вскоре и сам Виктор Михайлович начал заказанные Мамонтовым для зала заседаний Донецкой железной дороги картины.

Примечания

1. В настоящее время Государственная Третьяковская галерея.

Предыдущая страница К оглавлению Следующая страница

 
 

В. М. Васнецов Иван Царевич на сером волке, 1889

В. М. Васнецов После побоища Игоря Святославовича с половцами, 1880

В. М. Васнецов Бог Саваоф, 1885-1896

В. М. Васнецов Царь Иван Грозный, 1897

В. М. Васнецов Царевна-лягушка, 1918
© 2024 «Товарищество передвижных художественных выставок»